А между тем София лишь говорила ровно то, что думала. Вот, например, аномалия – разве не интересно её действие на живые организмы, больше похожее на извращённый естественный отбор? Если ты здоров, ты просто хорошенько выспишься и будешь свеж, как цветы в утренней росе – потерянные двое суток, по сути, пустяки, разве что обезвоживание, но для Софии этот факт был маловажен. А, если ты ранен, можешь пенять на себя. Софии было интересно, как далеко заходит эта аномалия, и что она сделает, например, с калекой или генетически больным человеком – но таких нужно было ещё найти. Поэтому, возьмись бы юнец за уничтожение анемонов, София была бы первой, кто встал у него на пути.
Или, например, её короткие фразы о том, что ему не стоит делать то, что он делает. Они не сопровождались объяснениями, почему нет, но лишь потому, что София привыкла общаться с теми, кто не требовал объяснений, а просто доверял её авторитету. Наконец, она была учёной – по духу, а не по записи в договоре устройства – и потому всё происходящее воспринимала лишь как эксперимент.
– Знаю. – как только дело перешло к конкретным вопросам, София начала давать конкретные ответы. – Тебе примерно вон туда, – она махнула рукой в нужную сторону, – пока не увидишь верхушку сломанного дерева. Тогда надо будет взять восточнее.
Два блестящих глаза уставились на то место, где под одеждой скрывалась повязка, с задумчивым интересом. Софи хотелось рассмотреть результат поближе, но интерес нужно было унять хотя бы до тех пор, пока они не выйдут за пределы поля.
Они? Ну, она же тоже должна выйти отсюда, иначе экспериментальный состав, который она использовала, может и отказать. Заснуть здесь для неё – непозволительная трата времени.
– Знаешь, где восток? – спросила София, бодро шагая к границе поля как раз в указанном ею же направлении. Сейчас, когда солнце садилось, этот вопрос звучал почти издевательски. Дети же ещё в школе изучают, что солнышко садится на западе, по крайней мере, когда она училась, так было. – Если ты не дойдёшь до дерева, пока солнце не село, – тут же прибавила она, – то тебе бы лучше знать, где находится восток. А врачам из того захолустья лучше скажи сразу, «у меня токсический некроз». Именно токсический, не травматический. Тогда, возможно, они не будут тратить неделю на диагностику.
Пока всё выглядело так, будто Софи не собиралась его провожать, хоть и шла в том же направлении. По анемонам она шагала поразительно осторожно, хоть и быстро – сначала носком туфли раздвигала стебли, потом легонько ступала на землю, приминая лишь немногие из цветов, а потом снова шагала вперёд, не успевая коснуться земли пяткой. Она не хотела ни вредить анемонам, ни поднимать в воздух ещё больше пыльцы.
– Есть вероятность, что ты просто не дойдёшь до сломанного дерева, – так же беззаботно сообщила Софи, не оборачиваясь, – Тогда, конечно, тебе не нужен восток, а нужно что-нибудь, что купирует воздействие пыльцы. Есть, например, одна формула – могу написать на ладошке – но у тебя абсолютно точно нет химической лаборатории. Дело дрянь, как по мне.
